Автор: Дэн Джонс
ПЕРЕЛОМНЫЙ МОМЕНТ: Миллионы протестующих приняли участие в акции «Нет королям» по всей территории США в июне и октябре из-за опасений усиления президентских полномочий и нарастающей автократии под руководством президента Дональда Дж. Трампа.
Недавний «флирт» Америки с монархией вызывает беспокойство, но история показывает, что монархия – это не просто захваты власти и золотые залы.
В 1398 году Ричард II, король Англии, написал абсурдное письмо Альберту I, герцогу Баварии. Ричард был в хорошем настроении: он правил Англией более 20 лет, и хотя его давно раздражали политические попытки смягчить его авторитарные наклонности, в последние месяцы он ощущал свободу.
Он жаловался, что долго страдал от несправедливости со стороны врагов, «чьи интриги более разрушительные, чем любая чума» (последняя чума убила до 60% населения Англии, но это не проверенный факт). Теперь Ричард отомстил, изгнав или казнив всех, кто когда-либо задевал его чувства. «По справедливому суду Божьему наша мстительная строгость была направлена на уничтожение и гибель», – писал он в письме. Он утверждал, что принес своему королевству «мир, который по милости Божьей может длиться вечно».
Ричард любил преувеличения, но даже по его меркам слово «вечно» было чрезмерно оптимистичным. Через 18 месяцев его свергли с трона и убили.
В долгой истории британских монархов Ричард выделяется как один из худших: чувствительный, напыщенный, параноидальный, мстительный, склонный к преувеличениям и лжи, презрительно относившийся к политическим нормам, некомпетентный, тщеславный, ленивый и злобный. Он не различал свои капризы и обязанности высокопоставленного лица, а любую критику считал предательством. Рядом с ним всегда были посредственные подхалимы, которые говорили то, что он хотел услышать, и получали награды за свою слепую преданность.
В общем, он был наглядным примером опасности для средневековой монархии – политической системы, которая даже при наличии институтов, конституций и системы сдержек и противовесов предоставляла огромную власть одному человеку и его ближайшему окружению.
В правильных же руках монархия могла быть эффективным способом организации общества.
Согласно политической теории, уходящей к Аристотелю, король, защищающий границы королевства, соблюдающий закон и правящий в интересах народа, был ключом к хорошо функционирующему государству. Если на троне оказывался политически подкованный, умный, воинственный, интеллигентный, вдумчивый, харизматичный, благочестивый и удачливый король, как Эдуард III или Генрих V в Англии, – государство процветало. Как квазибожественная фигура с абсолютным (обычно династическим) правом на власть король мог служить мифическим символом патриотизма и гражданской верности.
Но когда корона попадала не на ту голову, последствия были ужасными. Плохой король мог игнорировать политические нормы, злоупотреблять властью, грабить, терроризировать подданных, назначать коррумпированных советников, обходить институты или сходить с ума.
Это теневая сторона монархии – тирания. И как только король переходил на эту сторону – становился тираном, ущерб для государства был непредсказуем. А устранять его было рискованно: порой это причиняло больше вреда, чем пользы.
Сегодня монархия кажется нам странным, архаичным способом управления страной – пережитком средневековья, которому лучше остаться в прошлом вместе с бубонной чумой. Однако большую часть истории человечества она была стандартной формой правления. Исключение составляют лишь Афинская демократия (VI–III века до н. э.) и Римская республика (VI–I века до н. э.). Полный отказ от монархии произошел лишь около двухсот лет назад благодаря Французской и Американской революциям. И даже тогда монархия, обезвреженная, но не сломленная, продолжила свое существование. В начале XX века в мире насчитывалось около 160 правящих монархий. Сегодня 43 страны по-прежнему имеют короля или королеву во главе.
А может ли их быть 44?
Так утверждает движение No Kings, начавшееся в июне 2025 года серией протестов, совпавших с 79-летием президента Дональда Трампа. Организаторы протестов считают, что второе президентство Трампа – это серия авторитарных захватов власти с целью установить в США форму монархии. Они видят в действиях администрации преследование нелегальных иммигрантов, сокращение федеральных расходов, налоговые льготы для сверхбогатых и попытки ограничить честные выборы – форму королевской власти под другим именем. Их девиз: «Эта страна не принадлежит королям, диктаторам или тиранам. Она принадлежит нам, Народу… Ни тронов, ни корон, ни королей!»
Это можно было бы назвать бурей в стакане воды, если бы не тот факт, что сам Трамп неоднократно шутливо подогревал такое сравнение. В феврале, после того как он сорвал попытку ввести плату за перегруженность дорог в Нью-Йорке, аккаунт Белого дома в X опубликовал обложку Time, на которой Трамп был в короне, а подпись гласила «Да здравствует король!» Несколькими днями ранее Трамп написал в Truth Social: «Тот, кто спасает свою страну, не нарушает закон».
Личная увлеченность президента монархией привела к необычному второму государственному визиту в Британию, где в сентябре его принимал король Карл III на банкете в Виндзорском замке. Между тем в Белом доме был сделан практически королевский ремонт: позолота на всех поверхностях, разрушенное Восточное крыло для сооружения нового зала для балов, который оценил бы и российский царь. В этом видится намек на Версаль – дворец Людовика XIV, «Короля-Солнце» Франции.
Луи якобы говорил: «Государство – это я». А Трамп в период своего первого срока заявлял, что в соответствии со статьей 2 Конституции США «я имею право делать все, что хочу, как президент».
Эти тон и вектор трампизма в сторону того, что критики назвали бы диктатурой или монархией, не стали неожиданностью.
Задолго до выборов 2024 года комментаторы американской правой, включая академика Ганса-Германна Хоппе и блогера Кертиса Ярвина, призывали заменить американскую демократию формой исполнительной монархии. Их идеи находили отклик в технологически и либертариански настроенном мире red-pill политики, где уверены, что основным препятствием на пути прогресса являются сами демократические институты. Мнение миллиардера Питера Тиля лучше всего это иллюстрирует: «Я больше не верю, что свобода и демократия совместимы».
Подобные настроения, еще несколько лет назад считавшиеся глубоко антиамериканскими, утратили эффект шока. Возможно, это объясняется тем, что другие мировые державы – Россия и Китай – годами управляются семидесятилетними лидерами, развивающими свои государства и обладающими властью на неопределенный срок.
Хотя после Второй мировой войны Запад шел другим путем, сомнение в потенциальной способности послевоенных институтов справиться с постковидными проблемами растет. Общество начинает воспринимать столпы послевоенного времени – прессу, судебную систему, конгресс – как захваченные элитой, неспособные на перемены или умышленно им препятствующие. В период, когда Элон Маск был «визирем» Трампа, он продвигал теорию о том, что демократия структурно затруднена из-за процветающей бюрократии, блокирующей значимые изменения независимо от желаний избирателей.
Основной тактический прием администрации Трампа заключался в попытке править в монархическом стиле, издавая множество исполнительных приказов, обходя или подавляя оппозицию, полагаясь на преданность сверхбогатых олигархов и назначая министров не за независимое мышление, а благодаря родственным связям или лояльности.
Значит ли это, что Трамп – король без формального титула? Есть один принципиальный аргумент против. В 1787 году после изгнания Георга III из колоний Александр Гамильтон предлагал Конституционной конвенции, чтобы президент выбирался, но имел власть пожизненно, – это было бы близко к американской монархии.
Но Гамильтон был побежден, и президентство ограничили четырьмя годами с возможностью переизбрания только дважды (22-я поправка). Трюки Трампа с нарушением Конституции и заявления Стива Бэннона о его участии в выборах 2028 года пока не более чем предположения.
Отличие средневековой монархии от всех других форм власти – в постоянстве и наследуемости. В средневековье существование верховного правителя, державшего власть до смерти и передававшего трон прямому наследнику, объяснялось отсутствием любых вопросов о происхождении и будущем власти. Вокруг фигуры короля можно было строить стабильное государство.
Что бы кто ни думал о президентстве Трампа, эти условия пока не соблюдены. Настоящая американская монархия означала бы не только восхождение на трон короля Дональда I, но и установление династии Трамп. Это была бы революция, сравнимая с эпохальными переворотами XVIII столетия или даже превосходящая их.
Но… несмотря на резонанс и протесты, до настоящего возвращения короля нам еще далеко.
Распространяется компанией New York Times Licensing
